Магистр ордена обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть смертоносный кулак Зверя, несущийся к нему. Сокрушительный удар отбросил Тейна через весь тронный зал к дальней стене, где он рухнул наземь и проехал по полу среди Имперских Кулаков. Он изо всех сил хватал воздух, но даже мультилегкое не справлялось. Диагностические системы его брони отключились, однако Максимус и без них не сомневался, что одна рука сломана. Нагрудник терминаторской брони раскололся до самого «черного панциря».

Через несколько секунд Зверь, торжествуя, навис над Тейном. Придавив его презрительным взглядом варварского бога, вожак занес пылающую лапу, чтобы нанести последний губительный удар. И тогда Максимус предпринял то единственное, что ему еще оставалось. Одна половина его пусковой установки «Циклон» безнадежно смялась, но другая все еще действовала. Приведя ее ракеты в боевой режим, магистр ордена выпустил их в потолок. Они поразили частично разрушенную крышу тронного зала, и камни с лесами обрушились на Зверя.

Уворачиваясь от обломков, Тейн попытался перевернуться и отползти. Один из его силовых кулаков был разбит, и магистру ордена пришлось отсоединить его. Вцепляясь в пол залы, он с трудом оттащил себя от участка, над которым рушились своды.

Отряхнувшись, разъяренный Зверь сбросил с себя горы раздробленной кладки. Все еще пылая зеленым сиянием, гигантский орк вытянул монструозную лапу, сгреб Максимуса и поднес к своей свирепой морде. Вокруг когтей вожака полыхало зеленое пламя, он стискивал пальцы, ломая доспехи и кости Максимуса. Рыча от ярости, исполин приготовился убить уже второго магистра ордена Имперских Кулаков.

Выпростав ладонь, зажатую между стальной хваткой Зверя и своей разбитой броней, Тейн сомкнул пальцы на рукояти Меча-с-Севастуса, что висел у него на магнитном поясе. Толкнув навершие Клинка Дорна, которым некогда владел сам примарх, Максимус утопил острие в мясистой лапе вожака. Пасть орка чуть скривилась, и магистр ордена почувствовал, как давление в районе талии немного ослабло. Дернув оружие вверх, Тейн провел прямой выпад в морду твари. Острие клинка вошло в один из кроваво-краспых глаз Зверя, и Максимус резко вытащил его из поврежденной глазницы.

Вожак пронзительно вскрикнул. От внезапной боли его хватка многократно усилилась. Запрокинув голову, гигант испустил гортанный вой — ужасный звук, сотрясший дворец до самого фундамента.

Когти монстра внезапно разжались, и Тейн неуклюже рухнул па пол. Падение вышло неудачным, но, лежа на полу, Максимус увидел, как Зверь отступает, хватаясь лапой за лицо, и часто моргает, вымывая кровь из пронзенного ока.

С трудом повернув голову набок, магистр ордена увидел госпожу Брассанас. Рыцарь Забвения держала тяжелую цепь, звенья которой впивались в колонну, будто шкив. Ее передвижениям мешали разбросанные повсюду тела в броне и хаотичные метания Зверя. Тейн четко понял, что она и псайкер тянут в разные стороны, вовлекая друг друга в смертельный неразлучный танец.

В последний раз рванув цепь, Каваланера вытащила из ножен сверкающий клинок.

Опустившись на колени, последняя из Сестер Безмолвия на мгновение встретилась взглядом с Тейном. В этот момент магистр ордена понял, что она собирается сделать. Орочьего колдуна нужно использовать. Прямо здесь и сейчас, рядом с чужеродной мерзостью, что стиснула в кровавой лапе весь Империум. Тейн мрачно кивнул ей. С решимостью истинного слуги Императора госпожа Брассанас кивнула в ответ и отсалютовала знаком аквилы.

Развернув клинок к себе, она приставила острие к животу, закрыла глаза и, собрав волю в кулак, погрузила оружие в свое тело. Даже в предсмертной агонии Сестра Безмолвия не издала ни звука.

Тейн понял, что она мертва, когда орочий шаман упал на колени и схватился за свой гротескный череп. После того как исчезло нуль-воздействие парии, голова псайкера, оказавшегося в непосредственной близости к вожаку и множеству других сородичей, разлетелась на части с силой маленькой бомбы.

Зверь Улланора сразу же ощутил на себе воздействие псионической отдачи. Забыв о пронзенном глазе, военачальник схватился за голову и отшатнулся назад, к обломкам одного из тронов. Он ревел и бушевал, кровь хлестала из его ноздрей и ушей...

А затем — невероятно — Зверь издох.

Его череп взорвался обильным фонтаном крови, плоти и огромных кусков кости. Лапы с глухим стуком упали по обе стороны от престола, тело чудовищного военачальника содрогнулось и замерло.

Эффект не заставил себя ждать. Внутри гаргантов истошно заголосили орки из экипажей, застигнутые мощной волной пси-энергии. Стволы исполинских пушек поникли, заглохли двигатели. На галереях и в соседних залах тоже воцарился хаос: Тейн слышал, как энергия отдачи раскалывает уродливые черепа над забранными в доспехи плечами. Во тьме за выходами в чертог сгинули жуткой смертью меньшие Звери, также сотрясенные пси-резонансом. Они успели только сдавить виски до того, как лопнули их громадные мерзкие головы. Псионическая волна пронеслась по всему дворцу... и по всей планете. Вожак обладал пси-связью со своими дикими ордами, и теперь она стала проводником цепной реакции разрушения, которую отмечали кровавые гейзеры, взметавшиеся над воинством зеленокожих.

Тейн позволил себе один краткий миг полежать в тишине. Он не двигался, только вздымалась и опадала его раздробленная грудная клетка. Все было кончено. Зверь Улланора умер. Максимус... ничего не чувствовал.

Постепенно магистр ордена осознал, что по воксу доносятся какие-то звуки, а не простой треск помех. Аплодисменты и крики, сначала слабые, но с каждой секундой все более громкие. Битва была окончена. Имперские войска, сражавшиеся внутри дворца и за его пределами, стали свидетелями того, как черепа их врагов слетали с плеч в бесконечной цепной реакции, что захлестнула всю планету. Обезглавленные тела устилали землю.

Тейн не видел причин участвовать во всеобщем ликовании. Предводитель орков был мертв, Империум — спасен. Что еще нужно сыну Дорна?

Испытывая немыслимые муки, он заставил себя встать в расколотом доспехе. Пол вокруг него устилали тела Имперских Кулаков, мертвых, умирающих и искалеченных. Кое-как прохромав к телу госпожи Брассанас, Тейн опустился рядом с ним на колени, уперев для устойчивости острие клинка в землю. Там он и замер, ощущая, как боль поглощает его целиком. 

ГЛАВА 11

Над цитаделью Владыки Людей снова забрезжил рассвет, и Дракан Вангорич вновь насладился слабыми лучиками, пробившимися через смог над столицей мира-улья. Еще одна заря, и он по-прежнему жив. Прожил еще один день и, возможно, проживет другой. Его враги либо мертвы, либо дрожат в отчаянии и страхе. Такая уж жизнь: когда все время на волосок от смерти, начинаешь ценить потенциал даже единственного дня, ведь столь многое можно успеть за него сделать.

Вангорич на минуту присел. Где-то над его головой, там, в бескрайней пустоте космоса, умирали люди и сверхлюди в отчаянной битве с ксеносами. Решалась судьба империй. И все же для Дракана Зверь — ужасный враг, поставивший на колени весь Империум, — стал необходимым злом. Зеленая чума послужила предупреждением человечеству: рано почивать на лаврах, их государство — лишь одна из многих сил, что ведут борьбу за власть над Галактикой. Всегда будет только война, и Империум должен быть готов к подобным испытаниям. А для этого управлять им должны способные лидеры. Люди, которые достойны доверия Бога-Императора. Такие, как Тейн, как Курланд... как сам Вангорич. Люди, способные без сомнений делать то, что требуется.

Империум всегда был структурой крайне громоздкой. Даже сыны-военачальники, что присматривали за миром в Его государстве, не уберегли Императора от потери хватки над Его владениями и Его народом. И вот теперь, спустя всего лишь полторы тысячи лет с поры кошмарной гражданской войны, превратившей Империум в галактическое побоище, гниль вернулась.