Церберин не собирался умолкать: он сочувствовал этому мужчине, попавшему в беду. Впервые за несколько месяцев капитан встретил человека, который не утратил разум, не перешел на сторону орков, не позволил превратить себя в скотину, а отважно бился и почти победил.

Но тут с шипением сжатых газов опустилась аппарель «Громового ястреба» Калькатора. Лейтенант перевел взгляд на кузнеца войны, грузно спускающегося по рампе. Пройдя по изрытой воронками посадочной площадке, сын Пертурабо встал рядом с Кулаком Образцовым.

— Ваши молитвы не пропали впустую, — заявил Железный Воин. — На зов пришли мы, но свобода обойдется вам недешево.

— Мой господин? — неуверенно пробормотал Кадрайг, посматривая то на Калькатора, то на Церберина. В его взгляде все отчетливее читалась боязнь.

Капитана вдруг пробрало холодом. Он осознал, что смертный взирает на него и предателя с одинаковыми эмоциями: страхом и благоговением. Никакой разницы.

Да и откуда ей взяться? Металлическое облачение Астартес перепачкано в крови и копоти, знаки различия не видны. Мужчине они кажутся братьями-близнецами.

— За помощь, которую оказываем мы, требуется оплата. Наши флоты пострадали, припасы на исходе, — пояснил кузнец войны.

— Да, конечно, мой господин. Приглашаем вас отдохнуть здесь. Мы снабдим вас, чем сможем.

— Вы снабдите нас всем, что у вас есть, — грозно произнес Калькатор. — Пищей, водой, боеприпасами. Всем.

Кадрайг поднялся на ноги, пошатываясь. Люди позади него неуверенно поглядывали на космодесантников.

— У нас мало что осталось. Начнется голод.

— Если не отдадите то, что нам потребуется, мы заберем сами, — предупредил Железный Воин. — Кто-то из ваших детей уцелел?

— Мой господин! — тревожно вскрикнул лейтенант. — Мы поклялись, что не позволим забрать никого из наших сограждан.

Кто-то из бойцов Кадрайга положил палец на спусковую гашетку. Уловив почти незаметное движение смертного, Калькатор повернулся к нему:

— Я бы не советовал сопротивляться. Так вот, мы возьмем сотню ваших самых крепких мальчиков. Слушайте, это великая честь для вас. Мы не орки, поэтому не сожрем их, а возвысим над хрупким стандартным человечеством. Ваши сыновья станут Легионес Астартес.

— «Легионес»? — повторил лейтенант. По его лицу проскользнула тень понимания. Другие солдаты подняли оружие. — Кто вы такие? — подозрительно спросил Кадрайг.

— Мы — космические десантники из ордена Кулаков Образцовых, — сказал Церберин. Он шагнул вперед. Верные слуги Терры.

— Вы — да, но не я. — Калькатор выхватил пистолет, висевший у него на поясе.

Бойцы лейтенанта немедленно прицелились в изменника, и тот направил оружие на Кадрайга. Под кабиной «Громового ястреба» Железных Воинов взвыли сервомоторы, и тяжелые болтеры в спонсонах развернулись в сторону местных жителей.

— Сотня пареньков, — произнес кузнец войны. — Вся еда, какую сможете собрать. Если к завтрашнему утру вы не доставите сюда то и другое, мы обрушим на вашу планету такое море огня, что битвы с орками покажутся вам развлечением. Пошли вон!

Последнюю фразу Калькатор усилил до громкости божественного гласа. Смертные вздрогнули, развернулись и бросились бежать. Толпа у руин терминала обеспокоенно следила за происходящим.

Реох сухо усмехнулся.

— Брат... — без всякой иронии обратился кузнец войны к Церберину.

— Зачем? Почему нам нужно забирать все? Они и так достойно снабдили бы нас без единой жалобы.

— Ты знаешь почему. — Железный Воин убрал пистолет в кобуру. — От моей великой роты осталась пятая часть. Я утратил все владения. Когда-то мне подчинялись три планеты, теперь — одна. Единственная неудача, и я превращусь в бродячего попрошайку. Я потерял больше половины флота, множество боевых машин. У нас нехватка провизии и снаряжения. Мне нужны новобранцы и еда, чтобы прокормить их, иначе мое братство погибнет.

— Не надо их заставлять. Они помогли бы тебе добровольно.

— Но так я получу все, что у них есть.

— Ты отнимаешь у них детей! Все равно что убиваешь их!

— Я никого не убиваю. Если бы стрелял в них, другое дело. А тебе-то что, Церберин? — Калькатор повернулся и внимательно посмотрел на Образцового. — На твоем лице так глубоко отпечаталось презрение к обычным людям, что сервы ордена уже боятся глядеть на тебя. Сколько раз мы видели загоны для человеческого скота? Или планеты, население которых одичало под влиянием Зеленого Рева? Что, одного очага сопротивления хватило, чтобы ослабить твою решимость?

— Если люди стараются изо всех сил, то ставят нас на место, — сказал капитан. — Меня создали защищать их. Обороняя тех, кто по-настоящему этого заслуживает, я вспоминаю, кто я на самом деле. И местные жители достойны нашего уважения.

— Я уважаю их, но человечество нечасто старается изо всех сил. Слишком редко. Со временем ты поймешь это, если еще не осознал. Посмотри, как люди ползают у ног того, кто запрещал считать себя богом, а потом допустил, чтобы ему поклонялись как высшему существу. Мы избавляем смертных от пагубной веры в ложь Трона. Чтобы выжить, наша раса должна помогать себе сама. Хотя Император глух к мольбам паствы, иные божества отвечают своим почитателям. Ничтожные создания вымрут, но человечество уцелеет в обличье Астартес. Обитатели Буррока проявили себя как хорошие воины, и мы окажем им немалую честь, если примем их в наши легионы, брат.

— Я не легионер! — огрызнулся Церберин.

— Уверен? — лукаво уточнил Калькатор.

— Ты планировал очистить системы вокруг Иммитиса. Почему мы забрались так далеко в имперский космос?

— А ты больше не желаешь охотиться на орков? — В густом голосе кузнеца войны прозвучали саркастичные нотки, и капитан напрягся. — Отчего ты так разгневан, брат? Думаешь, твои сородичи-лоялисты лучше обращаются со своими подопечными? Если бы не твое смягчающее влияние, мы бы забрали детей и перебили всех остальных. Ты напомнил мне, что иногда капелька милосердия приносит пользу. Пусть какая-то доля местного отребья выживет. Для смертных они неплохо сражались с орками. Тяжкий труд и лишения еще больше укрепят людей, как и их потомство. Мы не прогадаем, если вновь посетим планету лет через пятьдесят. В общем, результат хорош — у нас появился неплохой рекрутский мир. Спасибо тебе, Церберин, за мудрые советы!

Хохоча, Калькатор зашагал обратно к своему штурмкатеру. Кулак Образцовый повернулся к толпе оборванцев на краю взлетного поля. Несколько человек из группы Кадрайга кричали и жестикулировали. Офицер поразмыслил над тем, чтобы пойти к ним, связаться по дороге со своими звездолетами и приказать, чтобы «Палимод» разнесли в клочья. Четыре его корабля быстро покончат с одним предательским.

Первый капитан стремительно обдумывал различные варианты. Он понимал, что победа обеспечена, а вот дальнейшее выживание — нет. Церберин мог пойти против Калькатора только после того, как сгинет Зверь и люди оттеснят зеленокожих. До тех пор он будет нуждаться в Железных Воинах. Все просто: они — меньшее зло.

Стиснув зубы, офицер развернулся на пятках и поднялся по аппарели «Громового ястреба».

Он кипел от ярости, но понимал, что кузнец войны прав. Кулаки Образцовые тоже нуждались в припасах и новобранцах. Ранее Церберин согласился действовать по плану изменника — оценил его, испытал на практике и счел правильным. Орки находились повсюду, а о Последней Стене капитан ничего не слышал с тех пор, как получил ту отчаянную реляцию Евклидиса из Испивающих Душу. Приходилось работать с тем, что есть, и в обозримом будущем это означало сотрудничество с Калькатором.

Кулаки Образцовые никогда не ошибались. 

ГЛАВА 4

Ни одно слово не подходило для описания «Фаланги». «Корабль» создавал образ чего-то намного меньшего, чем база Имперских Кулаков. «Цитадель» не указывала на ее изящество и пригодность к путешествиям в пустоте. Она соответствовала различным определениям — крепость-монастырь, храм, реликвия, крупнейший человеческий космолет с варп-приводом, символ имперской мощи, боевой бастион, — но ни единый термин не отображал реальность в полной мере. Людской речи не хватало размаха.