Кьярвик оскалился и оттолкнулся от стены. На высоте собственного роста он крутнулся и прыгнул, выкинув свободную руку и подогнув ноги, потом тяжело приземлился обеими ногами в прежде невидимом переходе.

Тяжелая пуля ударила его в локоть и отлетела в шлаковый желоб. Он обернулся. Движение руки активировало силовой кулак. Синее расщепляющее поле с гудением окружило перчатку, и он с ревом ударил ею стрелка в живот и по самое запястье погрузил руку в стену. Орк с тупым удивлением посмотрел на конечность, зарывшуюся в его внутренности, и издох.

Впереди Фареос ударил щитом одного орка по морде и тут же приложил другого. Быстрые залпы из установленного в прорези штормболтера озарили темный переход и превратили голову орка в кровавую кашу. Еще один чужак взвыл, отталкивая труп, когда его забрызгало ошметками напарника. Вторая Сестра Безмолвия аккуратно уложила его сзади.

Кьярвик не знал их имен. Имена обладали силой, и их защищала Клятва Спокойствия, данная перед Золотым Троном Императора. Но имена кое в чем полезны, посему эту Сестру Кьярвик иронично называл Зоммер за «теплоту», а также чтобы отличать от ее Рос, обладательницы «открытого» сердца. Но то, что воин мог столь несерьезно относиться к их присутствию, не делало ощущения от него менее тревожащими.

Десяток умело направленных ударов силового клинка Зоммер — и с полдюжины орков полегли замертво.

Из противоположного угла бежали другие, размахивая боевыми топорами и издавая гортанные крики. Их подкосил шквал болтерного и плазменного огня. Железный Отец Бор топал сквозь кровавый туман с раскаленным болтером. Всполохи огня из его сервосбруи смыли следующую волну нападающих.

Это был жесткий, свирепый стиль ведения боя, но именно потому Тейн призвал Кьярвика Ворона Бури на задание и именно потому он в свою очередь собрал истребительную команду «Умбра».

Орк с обнаженной грудью, на которой скрещивались перевязи, и с орудием вроде автопушки забрался на ящики с инструментами в конце коридора. Стреляные гильзы стучали по металлическому полу, когда он выпускал очереди по щиту Фареоса. Толпа чужаков в кричаще-красном боевом снаряжении, поджидавшая в засаде за углом, воспользовалась тем, что пушка вела огонь на подавление, и бой превратился в сущее кровавое месиво.

Из-за щита Фареоса мелькнул его нож. Мертвый орк повис на нем, блокируя штормболтер. Зоммер отскочила назад. Ксенос бросился на нее с топором и рухнул мордой вниз. Кьярвик наступил ему на голову. Клыки проскрежетали по металлу. Силовой кулак космодесантника оторвал руку у другого зеленокожего, и кровь забрызгала проход. Рос перескочила через него, развернулась, мелькнул клинок — и орк оказался раскроен от горла до пояса. Показался Бор — словно ходячая боевая поддержка. Взвизг его серворуки — и еще один чужак отлетел головой в переборку. Кровь хлестала у него из спины, заливая противоположную стену.

И крупнокалиберные пули, не переставая, молотили по стенам.

Кьярвик заметил несколько труб в толстых металлических кожухах, тянущихся вдоль стены и ведущих туда, где сидел пулеметчик. Он запустил когти в очередного орка, раздирая ему морду. Огонь преследовал его, пока он прыгал от одной трубы к другой, и пули отскакивали от толстого металла. Удачный выстрел (или неудачный) — Кьярвик не был уверен, что есть какая-то разница, — пробил кожух, и струя воды, находящейся под колоссальным давлением, пригвоздила ксеноса к противоположной стене с такой силой, что порвались сухожилия. Фареос, Зоммер и Бор безжалостно загоняли находящихся слева от них чужаков в струю, словно окруженных врагов — в море.

Из-за последней в ряду трубы Кьярвик бросил гранату в пулеметчика и прыгнул.

Взрыв разметал примитивную баррикаду. Куски дымящегося металла посыпались в проход, как таинственные гадальные кости рунного жреца. Кьярвик ухватился когтями за край мостков над головой, с тяжким выдохом подтянулся и перекатом встал на одно колено.

Бальдарих и Зарраэль были уже там, они поднялись в другом месте. Состояние доспехов и пола вокруг них красноречиво свидетельствовало, насколько кровавым был их путь. Двое космодесантников спина к спине бились в закручивающемся водовороте здоровенных орков. Двуручный меч Черного Храмовника парил с легкостью ножа. Отрубленные руки и куски клыков отлетали от клинка и касались брони воина, словно уважительно целуя ее напоследок. Тем временем Зарраэль поставил сабатон на грудь здоровенного орка, чьи татуировки с кривой луной и тяжелая броня выдавали в нем вожака. Он стоял на коленях и выл, пока эвисцератор кромсал его шею, разбрасывая ошметки по коридору. Другой орк кинулся к космодесантнику справа, пытаясь подобраться из слепой зоны, со стороны, что была дальше от страшного оружия. Зарраэль обернулся — он был без шлема — посмотрел презрительным красным взглядом ангела и плюнул шипящим ядом из железы Бетчера, свалив здоровяка на расстоянии двадцати широких шагов.

Если бы Кьярвику довелось услышать об этой битве из чужих красноречивых уст, история была бы вдохновляющая. Два воина, поборники непохожих орденов, стояли плечом к плечу и истребляли целые полчища врагов Императора. Но он сам был свидетелем боя и не обладал, в отличие от скальдов, способностью закрывать глаза на то, как сильно презирали друг друга эти бойцы.

Они повернулись друг к другу спинами не из необходимости — просто таков был их выбор.

— Кажется, вы привлекли их внимание!

Рев болт-пистолета Кьярвика возвестил его прибытие на поле брани. После этого орки продержались недолго.

Они побежали к другому скоплению врагов, которые уже отступали по узкому проходу, подняв угловатые стабберы и двигаясь в сторону тяжелых пластальных ворот шлюза. Бальдарих и Зарраэль, отмахиваясь от пуль, врубались в арьергард с рвением безумцев и в этом были похожи друг на друга.

А люди еще называли Влка Фенрика дикими.

— Вон, еще идут. — Кьярвик прекратил погоню и укрылся за выщербленным клепаным блоком, который, видимо, был частью механизма шлюзовых ворот. Бальдарих и Зарраэль продолжали убивать. — Ждем остальных и нападаем вместе!

Орки в лязгающей броне хлынули из ворот, чтобы поддержать отступающих, а те в свою очередь вышли из-под прикрытия ржавых механизмов и толстых опор, уходящих под углом в стены сектора. Десяток зеленокожих с мощными торсами, обмотанными лентами патронов, протопали по верхним переходам, и Кьярвик прицелился выше.

Но по какой-то причине они не стреляли.

Они скандировали: «Горк! Морк! Горк! Морк!» — и колотили стволами ружей по поручню в такт топоту орочьих воинов внизу. Они орали все громче и топали все быстрее. «Горкаморкагоркаморка!» Кьярвик уже не мог различить отдельных чужаков. На его череп свалилась тяжесть, будто костяшки орочьих пальцев, вплетенные в его волосы, почувствовали тот же первобытный зов. Десны его болели, словно какая-то искажающая реальность сила давила на зубы.

Под металлический грохот мост дрогнул.

Когтистое чудовище немыслимых размеров с маслянистой кожей и перепончатыми лапами вползло в ворота, задело их и выгнуло так, что Кьярвик сомневался, что они когда-либо смогут снова закрыться. Оно было размером с танк «Гибельный клинок», и идущие рядом с ним шагатели в аляповато раскрашенной броне выглядели смехотворно маленькими. Ряды пилообразных зубов блестели в тусклом отраженном зеленом свете огромного полумесяца пасти. Два ряда неровных зубцов шли по темной жирной спине. Орк в устрашающей клепаной кожаной сбруе, вооруженный трехрогим посохом, обвитым медной проволокой, упер обшитые костяными пластинами сапоги в зубцы из обоих рядов и в трансе размахивал своим оружием.

Сбруя его была размалевана странными кручеными линиями, а лицо и руки покрыты ветвящимися татуировками, продолжающими эти непонятные орнаменты. Он что-то прорычал, и тут же подул ветер, на котором задергались и заблестели его многочисленные стальные украшения. Мостик, разделявший Кьярвика и его двоих братьев, выгнулся, закачался, кипящая морская вода хлынула из трещины. Исполинская амфибия впилась когтями в истерзанный металл и издала влажный гулкий рев. Зеленые разряды энергии заметались по шипастому ошейнику, словно живые.