Вега и Йарос открыли огонь со своих позиций, из-за укрытия. На втором или третьем залпе Тирис увидел, где они: за вентиляционной решеткой, среди эжекторных пасосов на втором ярусе. Гвардеец Ворона хорошо их обучил. Когда работа будет окончена, они вернутся в свои ордены с улучшенными воинскими навыками.

К тому времени, как Тирис снова был готов стрелять, осталось лишь два орка, они бежали в разные стороны, и он их спокойно уложил, что заняло долю секунды. Сестра, стоявшая рядом с ним, сделала одобрительный знак рукой, включила длинный клинок и соскочила с мостков, запустив прыжковый ранец. Она приземлилась, словно кошка, рядом с упавшим псайкером, и силовой меч с урчанием обратил в кровавые ошметки гретчина, прибежавшего на помощь. Еще два реактивных выхлопа на противоположном конце ангара указали, что Вега с Йаросом покинули укрытие, вылетая на открытое пространство. Обреченный Орел расстрелял весь магазин и на лету перезарядил оружие.

Тирис решил сэкономить топливо и просто перескочил через перила.

Он приземлился с громким звоном на укрепленную металлическую палубу. Его болтер с глушителем продолжил выкашивать орочьих механиков и их рабов-гретчинов со спокойным изяществом. Гвардеец Ворона, Вега и Йарос одновременно приблизились к Сестре. Они образовали кольцо и выставили оружие вперед.

— Три, — сказал Тирис.

Орки сбегались, пользуясь самолетами как прикрытием. Снаряды рикошетили от их брони.

— Два.

Несмотря на дозу транквилизатора и снотворного, способную завалить самца грокса, псайкер еще двигался. Он вслепую замахнулся на Сестру, пока она прикрепляла его к своей броне фиксаторами. «Чудила» был раза в четыре тяжелее ее. Наверняка удары оказались болезненными, но женщина не обращала на них внимания. Она бросила на Тириса быстрый взгляд.

«Готово».

— Один!

Орки надвигались изо всех коридоров. Тирис выстрелил одному промеж глаз. Второй. Третий. Воронка в грудной полости. Руку долой. Глушитель все еще был надет на ствол, отсекатель огня переключен па одиночные выстрелы. Очередной чужак подобрался так близко, что Вегу окатило кровью, когда Обреченный Орел попал ему в грудь.

— Быстро!

Крик пронесся по тому же нейронному пути, что запустил его прыжковый ранец. Вега ответил ревом. Крупный орк с визжащим цепным топором, которым только что размахивал за спиной у Йароса, исчез, словно жир в пламени водородной горелки, когда они вчетвером взмыли вверх. Поднимаясь на столбе химического огня, Тирис почувствовал дрожь. Они с Вегой протянули руки Сестре и уже втроем подняли в воздух орочьего псайкера. Вой и перестрелка остались позади. Броня Тириса зарегистрировала удар, когда ошарашенный гретчин пальнул в него, — иначе он и не заметил бы попадания.

Внизу мелькнули перила одной из сторожевых палуб.

Траектория, идя по нисходящей, перенесла Гвардейца Ворона через толстый корпус орочьего истребителя с впечатляющим запасом ракет под крыльями. Он приземлился и пробежал вперед, чтобы смягчить удар. Пули, пущенные снизу, глухо рикошетили от фюзеляжа самолета и нижней стороны палубы. Йарос уже был внизу и пробивался к слепящему валу дневного света. Когда-то отверстие в адамантиевой внешней стене крепости закрывало поле целостности, но теперь там находилась ярко пылающая дыра.

— Антарес, — воксировал Тирис, оставив Вегу и Сестру тащить псайкера к выходу. Он проверил хронометр на визоре. — У нас пять минут до возвращения «Грозового орла» на мой маячок. Через шесть минут он улетит, с нами или без нас.

— Ясно, брат-сержант.

Распахнулись двери в противоположном конце ангара, и внутрь ворвался залп ружейного огня. Антарес отступил через порог, спиной вперед, держа болтер в одной руке, чтобы перекрыть огнем выход. Вместе с ним отходила вторая Сестра, размахивая мечом, когда предоставлялся шанс для смертельного удара — по большей же части она пользовалась бронированной громадой Кулака Образцового как подвижным укрытием. Вторичная цель болталась у него на плечах — псайкер поменьше, не сильно превосходивший габаритами Сестру Безмолвия. Возможно, молодая особь. Сложности, связанные с вывозом двоих псиоников с Эйдолики могли оказаться велики, ведь лорд Тейн готовил их к тому, что колдун будет один, но мысль о двойной удаче убеждала Тириса, что риск стоит того.

Он не сомневался в том, насколько псайкер ценен для Империума.

Антарес угомонил чужака, с хрустом ударив его магазином болтера в основание черепа. Двери сомкнулись за ним. Кулак Образцовый сгрузил орка с плеч. Пули глухо звенели, ударяясь о другую сторону преграды. Он заварил двери коротким выстрелом из комбимелты.

— Нубис? — спросил Тирис.

— Он не придет, — отозвался Антарес с эмоциональными нотками в голосе.

— Что значит «не придет»?

Тирис переключил частоту, и его тут же заглушила перестрелка. Комбиогнемет воина Саламандр трещал и выл, словно дракон.

— Брат? — переспросил Тирис.

Визг болтерных снарядов был единственным ответом. Периодические щелчки автозагрузки время от времени позволяли расслышать какое-нибудь слово — по большей части ругань и клятвы отомстить.

Но Тирис как минимум дважды услышал имя Вулкана.

— Пойдем, — невыразительным голосом сказал Антарес. Что бы он ни чувствовал до того — все это умерло. Как и его мир. — Для нас тут больше ничего не осталось.

Плеос — улей Мундус

КЧ 2, 01:01:59

Пули хлынули из стабберов, встроенных в силовую клешню, и наделали вмятин в алюминиевом сооружении, за которым укрылся Кьярвик. Космодесантник встал, чтобы выстрелить в ответ, но оказалось, что он едва в состоянии поднять пистолет против колдовской бури. Судя по пульсирующей боли в голове и в челюсти, он отвлек внимание нечистой твари от Зарраэля на себя. Ветер отбросил его назад, сначала на шаг, потом на два, а вода все поднималась. Орочий вожак подобрался ближе, продолжая стрелять, лязгая бронепластинами шириной с корму «Носорога» и свирепо глядя, словно злое солнце.

Кьярвик сдался ветру.

Стаббер он мог вынести, но силовая клешня — нечто совсем иное.

Два шага превратились в три, и вокруг этого третьего шага вся вселенная будто бы изменила конфигурацию.

Улучшенные чувства Кьярвика не уловили ничего странного, но, несмотря на грохот обрушивающейся воды и смрад фуцелина, казалось, что пол ушел из-под ног, и ощущения потухли — ни вкуса, ни цвета, ни звука. Орки продолжали топать и скандировать, но эта какофония утратила воздействие — возможно, потому, что исходила от орды, а не от единой всепоглощающей силы. Ветер стих. Водяная воронка схлопнулась, словно иссякла мощь, питающая ее.

Это были самые явные моменты, но наименее глубокие. Вой, но не сам волк.

Выражение нечеловеческого лица орка-псионика оказалось полной противоположностью смятению, испытываемому Кьярвиком.

Ужас, даже столь сильный, был исключен из организмов Астартес еще при создании примархов, но даже если бы Кьярвик был просто человеком, то все равно, наверно, не смог бы испытать того психического крушения, какое сейчас переживал колдун. Это все равно что открыть глаза и обнаружить, что иллюзия видимой реальности рассеялась, или не ощутить своего физического тела.

— Пригнись, брат.

Кьярвик припал на одно колено, и шар перегретой плазмы ударил огромного орка в грудь. Тот упал с металлическим грохотом, и Бор тут же продолжил движение. Чужаки на верхних галереях запоздало открыли огонь, но буря болтерных очередей с сервосбруи Железного Отца уложила их. Кьярвику не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, как по краям, пользуясь мостками как прикрытием, поднимаются вверх Зоммер и Рос. Фареос наступал не столь осторожно, притягивая на себя обстрел со всех сторон.

— Бальдарих? Зарраэль?

Слова Железного Змея перемежались со звоном пуль, барабанивших по его щиту.

Кьярвик обернулся на знакомый лязг адамантиевых зубцов, въедающихся в мягкие ткани. Освободившись от психических ветров, Расчленитель приблизился к верховому животному орка-малефикара и погрузил завывающее оружие в обмякшую переднюю лапу.