Надо всем висела завеса пыли. Разбросанные каменные блоки покрыли землю, создавая причудливую топографию лунок и траншей, на которой орки и люди воссоздавали былые великие сражения. Генераторы щитов, сорванные со стен, пытались продолжать работу, наполняя воздух искрами и пламенем. Мины поднимали высоко в воздух фонтаны скалобетона и подбрасывали танки. Взрывались боеприпасы, до сих пор отчего-то не сработавшие. Дальние стены, выше, толще и даже более серьезно охраняемые, чем те, которые только что обвалились, эхом отбрасывали звуки пальбы.

Тейн пробил орку шею, разбрызгав его кровь по скалобетонному блоку, прострелил другому колено, наступил ему на грудь и выпустил болт-снаряд между глаз.

Рев. Еще один чужак вырвался из смога, размахивая топором. Максимус встретил его клинок поднятым болтером. Оружие отлетело прочь с металлическим лязгом, пальцы онемели. Ксенос набросился на Тейна, и оба рухнули наземь. Значки на дисплее сигналили о незначительных повреждениях, сервоприводы жужжали, Максимус пытался подняться на ноги. Враг снова ударил его, но на этот раз Тейн был готов. Он поднял пострадавший болтер и выпустил четыре снаряда прямо в грудь орка.

Тот взорвался, ноги с хлюпаньем отсоединились от головы, и Максимус стукнул по тяжелому прикладу болтера, чтобы выбить из магазина помятый застрявший болт. Модель «Умбра». Практически неуничтожимый. Если угодно, ближайший аналог символа ордена, каким располагали Кулаки Образцовые, не имевшие герба.

Облаченные в броню воины Сдирателей и Черных Храмовников бежали мимо него, в вокс-передатчиках шлема звучало эхо их голосов. Те, что в красном и серовато-белом, дисциплинированным строем наступали на врага, словно ряд танков, на ходу выпуская сокрушительные очереди. Их братья перемещались рывками, останавливаясь, чтобы рубить орков гладиями и силовыми мечами, а потом устремлялись дальше.

— Все части, вперед! — заорал Тейн, выкрутив вокс-динамик шлема на максимум и поднимаясь на серебряно-голубой остов имперского рыцаря для лучшего обзора.

Его авточувства, как могли, боролись с помехами. Из дыма выступали силуэты, словно черные призраки в сером чистилище, очерченные дрожащими контурами, созданными ауспиком. Штурмовые десантники вместе с саперами Астра Милитарум атаковали стены. Максимус видел вспышки прыжковых ранцев, летящие с портативных щитов искры, слышал грохот и визг несущихся сверху залпов. Танки рычали, сбиваясь вместе и пытаясь разнести основание стены, отдача от высокомощных снарядов отбрасывала их назад.

Времени перестраиваться и вырабатывать более продуманную стратегию не было. Да, они прорвались через ряды орков, но не разбили их — это точно. Остались еще миллионы свежих бойцов, позиции которых Тейн обошел фланговой атакой, а теперь их, надо полагать, закидывали в грузовики и срочно перебрасывали в тыл имперцев. Оставалось лишь наступать и крушить вторую стену орков, пока людей по ней не размазали.

По доктринам Дорна и даже Жиллимана, войну так не вели, но было в этом нечто пьянящее.

Все, решил Тейн, должны совершить хоть один рывок на пределе сил.

Он повернулся и окинул взглядом стену. В этот момент тяжелая ракета, разбрасывая струи огня из чрезмерно мощного ускорителя, пробила крышу мучительно медленно ползущего «Теневого меча» и разорвала его на куски, прежде чем главное орудие танка успело выстрелить. Черные Храмовники с громоздкими прыжковыми ранцами удерживали плацдарм на парапете, но их прижали спинами к заграждениям несколько ватаг огромных чужаков в доспехах на паровой тяге. На глазах у Максимуса орочий вожак с визжащей циркуляркой и парой огнеметов, прикрученных к латной перчатке, раскроил правое сопло прыжкового ранца одного из Астартес и столкнул его с парапета. Космодесантник рухнул на скалобетонные плиты и разбился.

Им была нужна одна брешь. Всего одна.

Вполголоса обратившись к примитивному духу доспеха, он вызвал общеармейский канал связи, чтобы скоординировать хотя бы часть огневой мощи, которая сейчас работала по стенам, и поморщился, когда из наушника вдруг вырвались орочьи голоса. Он попытался переключать частоты, но оказалось, что все они заблокированы. Тейн предположил, что зеленокожие просто использовали полный диапазон воли, чтобы координировать собственную беспорядочную оборону, а не пытались активно блокировать коммуникации имперских сил.

Он запустил вокс в режиме сканирования, и сверхчеловеческие свойства уха Лимана позволили ему отфильтровать накладывающиеся друг на друга шумы и вычленить отдельные звуки. Тейн не мог понять ничего о расположении штабов, по различил один голос, который сразу узнал, словно на экране шлема загорелся опознавательный знак.

Голос был гортанный, нечистый, такой, что представить нечто громче и глубже невозможно: он будто исходил из груди, превосходящей по ширине бронированное тело дредноута.

Зверь поблизости.

Снова взревели моторы боевых машин и зарокотала канонада, вгрызаясь в помятое плечо рыцаря, на котором стоял Максимус. Прежде чем он успел подумать, взращенные на поле боя инстинкты подсказали ему выпустить четыре снаряда в нужном направлении, и болты замолотили по рычащему переднему радиатору полугусеничного грузовика, набитого здоровенными штурмовиками. Сзади катила еще дюжина подобных развалюх, нагруженных войсками и оружием, заляпанных, с трудом прорывающихся в ворота для вылазок под стеной: эти проходы были наполовину завалены трупами и обломками.

— Орочьи машины направляются из тоннеля в квадрате «эпсилон-девять», — воксировал Тейн, спрыгивая с плеча рыцаря. Просунув ствол болтера через изрешеченный корпус шагателя, Максимус открыл огонь. Он не знал, остаются ли на связи хоть какие-то из его соединений во всей этой созданной ксеносами какофонии, и, если да, услышат ли они его. Но оставалось лишь пытаться. — Группам в окружающих секторах — держаться и контратаковать. Повторяю: держаться и контратаковать. Захватите тот тоннель.

Концентрированный обстрел загнал Тейна обратно в укрытие. Разумеется, специально в него не целились, он был всего лишь космодесантником, прячущимся за обломками. Магистра ордена Кулаков Образцовых, в броне из бесцветного, лишенного украшений керамита, никто не смог бы отличить от любого из его подчиненных.

Искры отлетали от брони серого обшарпанного танка «Хищник», катившегося по развалинам со скоростью идущего человека, вровень с боевым звеном Кулаков Образцовых, наступавших под прикрытием его орудий. Залп его спаренных лазпушек расплавил бронированный грузовик с высокими бортами. Ответным огнем сбило левый спонсон и антенны на башне. Танк зарокотал и встал, космодесантники заняли позиции вокруг его корпуса и продолжили вести огонь. Тейн узнал Кахагниса, Аббаса, Агриппу с его автопушкой, Тамариуса и Ксереса. Брат-апотекарий Антопиус из ордена Сдирателей опустился на колени у искалеченной пушки «Хищника» и погрузил нартециум в шею упавшего Сардониса, вместо руки и большей части груди у которого зиял плазменный ожог.

Тейн спрятался за остовом рыцаря и, пользуясь тем, что находится в укрытии, прижал настрадавшийся болтер к груди, вытащил магазин и вставил полный с красной полосой в основании — меткой для бронебойных патронов «Мщение». Он буквально чувствовал, как пули звенят о противоположную сторону корпуса, и слышал все более громкий рев машин.

Максимус вышел из укрытия боком, одним аккуратным движением вскинул болтер — и тут же перед ним мелькнул тот самый перегруженный грузовик. Он приготовился стрелять, однако, прежде чем успел всадить очередь в борт несущейся машины, на него накатила волна горящего воздуха, словно сверху легла пламенная рука, и транспорт въехал в стену сплошного огня из мощного оружия. Счетверенные тяжелые болтеры прочерчивали огненные полосы по корпусу, пока его не разорвало, словно он был из бумаги. Тейн упал на одно колено и отвернулся, когда четыре ракеты «Адский удар» сорвались с крыльев черного «Громового ястреба», полыхнули двигателями и со свистом унеслись к строю вражеской техники. Взрывы взметнули металлические пластины и дымящиеся остатки до самого неба.